Как я охотился, да так и не добыл леопарда. Часть 2

Вернуться к списку статей

Продолжение. Начало статьи здесь 

Первый день не принес ничего интересного. Проверив привады и вывесив дополнительные бейты, мы попробовали добыть самку импалы или бородавочника для дальнейшей работы, но не слишком в этом преуспели.

НЕТ ХУДА БЕЗ ДОБРА

После ланча Гарри отправился в деревню за очередным «Иа», а мы остались в лагере, праздно проводя время за чтением и про­смотром фильмов. Весьма неприятным сюрпризом для меня стало то обстоятельство, что взятый с собой спутниковый телефон «Ту­райя», хоть и показывал, что связь в наличии имеется, и даже ре­гистрировался в сети, но при соединении с требуемым абонентом немедленно сбрасывал звонок. По всей видимости, мы находились на границе устойчивого приема этой спутниковой системы. Конеч­но, надо было припомнить, что четыре года назад я пользовался «Иридиумом» на этих широтах, и взять его тоже. Но что есть, то есть. В конце концов, сотовый телефон довольно устойчиво ловил сигнал в определенных и считаных местах на вершинах местных холмов. Правда, тариф на роуминг в Зимбабве совершенно заоб­лачный. В дальнейшем я приспособился отправлять и принимать эсэмэски с «Турайи», что существенно облегчило жизнь.

Ух, и холодные ночи в Гокве! Совсем как те наши первые, пять лет назад на берегах Карибы. Утром опять приходится одеваться в стиле «а-ля капуста», обматывая вокруг шортов камуфлированный флисовый плед на манер килта по пятки. Правда, как обычно в Африке, с восходом солнца теплеет быстро. Потянулись привычно размерен­ные дни охоты, сдобренные трясками по изуве­ченным в сезон дождей дорогам да запахом ливера и плоти привадных ослов. Сколько их у меня уже было, идентичных по содержанию и разнящихся лишь окружающим ландшафтом да названием принимающей африканской страны. Уж, поди, вторую сотню разменял за эти годы. Запах плоти и пропастины давно стал привычным. И неко­торым образом стал даже нравиться, поскольку это запах надежды. Надежды добыть очередную кошку, победить в соревновании на хитрость, предусмотрительность и фарт. Это только на пер­вый взгляд кажется, что подобное сафари довольно бесхитростно. Иной раз и впрямь все случается довольно быстро, что усиливает обманчивое впе­чатление простоты. Но на самом деле все обстоит ровно наоборот. Профессионал, организующий охоту на большого африканского кота, обязан брать в расчет массу обстоятельств, безусловно учитывая весь свой опыт прошлых лет, в том числе и в данном районе охоты. А уж в угодьях, подоб­ных Gokwe, зверем не шибко богатых, подобное состязание вовсе превращается в шахматную партию.

К сожалению, охотничья круговерть первых дней не принесла ничего принципиально нового. «Все те же сны!» как говорил малозначи­тельный персонаж «Золотого теленка», мосье Хворобьев, который, будучи монар­хистом на пенсии, желал узреть в ночных грезах приезд Государя Императора в Ко­строму, а видел лишь председателя местко­ма, товарища Суржикова. Конечно, любому охотнику за пятнистой кошкой хочется увидеть если не на первый, то на второй день изображение наглой, усатой и откорм­ленной рожи старого кота, но на снимках с установленных на привадах камер мы видели лишь милую мордашку гинетты.

В один из первых наших вечеров за ужином в лагере Гарри поделился с нами обстоятельствами жизни и работы про­фессионального охотника в нынешнем Зимбабве. Запрет на экспорт спортивных трофеев слона в США, разнузданная травля со стороны Green Peace, мутная история с Сесилем вкупе с жутким, повсеместным браконьерством - все это привело к тому, что охотничья отрасль в стране потихонь­ку приходит в упадок. Дело порой доходит до того, что известные аутфиттеры предпочитают продать львиную долю своих лучших угодий, дабы инвестировать вырученные средства в строительство туристических лоджей и ресто­ранов в Виктории-Фолс и кемпов для фотосафари, популярность которого в последние годы рас­тет по экспоненте. Похожие истории я слышал два года назад в Танзании от своего доброго приятеля - Таки Лики Абдуллаха. Он является директором самой крупной и самой успешной аутфиттерской компании страны Game Fronters of Tanzania и сопровождал нас в качестве «пиэйча» на большом трехнедельном сафари в Moyuwosi в августе 2014 года. Среди прочей массы интерес­ных историй и информации об охотах в разных частях Танзании, которые я так люблю слушать и которые зачастую дают отличный материал для будущих охотничьих рассказов, Таки поведал, что его отец и многолетний владелец GFT, широко из­вестный среди трофейщиков всего мира, - Шенни Лики Абдуллах - вот уже несколько сезонов лично занимается менеджментом большого фотосафари-кемпа, который, со слов мистера Таки, приносит стабильную и высокую прибыль на протяжении практически всего года и требует при этом куда меньших затрат на свое содержание.

Справедливости ради стоит заметить, что скла­дывающаяся ситуация уже начала активно влиять на стоимость больших африканских охот, которая не всегда медленно, но достаточно уверенно по­шла вниз. Опять же не везде. Но в целом наметив­шаяся тенденция к уравновешению предложения спросом оставляет нам, африканским охотникам, надежду на серьезную экономию средств уже завтра. Если, конечно, это «завтра» вообще будет. Охотничий рынок буквально переполнен самыми разными и интересными предложениями. Чего уж там, если три-четыре сезона назад вам надо было букировать сафари в Эфиопии на горную ньялу года за два до предполагаемого события, то сегод­ня вы можете попасть на подобное мероприятие буквально сразу. А пришедшая из Мозамбика по­вторная оферта на добычу слона с бивнем шестьде­сят фунтов плюс (после моего отказа от этой охоты по экономическим причинам) и вовсе предполага­ла двукратное снижение цены на охотничий день и десятипроцентное - на трофей. Так что, коллеги, нет худа без добра.

ИСТОРИЯ С ПЕЛЬМЕНЯМИ

После того как очередной день не принес ничего нового, я решил внести некоторое разнообразие в процесс и добыть самку куду на приваду и пельме­ни. Харчевались мы, как обычно, в традиционном островном стиле, и поэтому идея заполучить филе антилопы, славящейся своими гастрономически­ми качествами, вызвала у всего нашего дружного коллектива энтузиазм. За исключением разве что Гарри, который вообще не имел понятия, что такое вкусная еда в целом и пельмени в частности - весь­ма характерное обстоятельство для приверженцев англосаксонской гастрономии. Сказано - сделано! Следующим утром, не отъехав от лагеря и мили, мы увидели требуемое. Небольшое стадо антилоп куду, составленное лишь самками да детьми, паслось на открытом пространстве метрах в двухстах от нас. Я быстро спешился и вложился в расставленный Гарри дипод. Черт, неудобно! Я привык к триподам и пользуюсь только ими. Еще и куду на­чали движение. Пришлось выносить точ­ку прицеливания. В общем, выстрел по­лучился не самым удачным. Тем не менее крови на месте стрела было много, и от­четливый след привел нас метров через двести к уже дошедшему куденку (хотя целился я во взрослую антилопу). При ближайшем рассмотрении выяснилось, что кровяной след тянется дальше - пуля, судя по всему, прошла навылет и попала теленку точно в легкие. А вот где она про­шла через тело мамаши, было непонятно. И тут мистер Хопкинс малость засуе­тился. Начал общаться о чем-то активно с геймскаутом, названивать по спутнику своему партнеру Чарли. На мой вопрос, в чем, собственно, проблема, Гарри пояс­нил, что при добыче леопарда выделяется лишь одна лицензия для отстрела самки куду на приваду. А у нас случайно вышел перестрел, о чем необходимо писать соответствующий рапорт в охотничий департамент совместно с выделенным для контроля за нашим сафари геймскаутом, пред­ставителем этого самого департамента.

Я, признаться, был несколько удивлен. Лишь на большом сафари в Матетси четыре года назад нас с Брюсом сопровождал геймскаут, выделенный для этих нужд администрацией национального парка. Он, к слову, тогда крепко помог мне во время атаки слонихи, продырявив ее ухо из своего М-15, остано­вив таким образом и обратив ее вспять. Помню, он и «пиэйч» тоже писали тогда развернутый рапорт об инциденте, а представитель администрации сетовал по поводу того, что слониху мы так и не при­стрелили - крокодилам на ферме, которая также располагалась в пределах нацпарка, нечего было есть. Но то был заповедник, а нынче мы в пределах обычных охотничьих угодий, и геймскаут от охотни­чьего департамента, насколько я понимаю, нас вовсе не должен сопровождать в подобных обстоятель­ствах! На мой вопрос Гарри пояснил, что большущую свинью подложил все тот же Сесиль. Точнее, охот­ник, его добывший. Начиная с прошлого, 2015 года, все охоты на животных Большой Четверки обязаны контролироваться представителем ближайшего национального парка, причем контроль этот вовсе не бесплатный. День подобного сопровождения стоит порядка ста двадцати долларов, и это допол­нительное финансовое бремя, естественно, ложится на плечи клиента-охотника. Да и поведение геймскаута на подобных охотах далеко не всегда комплемен­тарно по отношению к «пиэйчу», их проводящему. Более того, как правило, чернокожий контролер только и ищет ошибку белого профессионального охотника, чтобы потом раздуть из скромной мухи трофейного слона, что заставляет «пиэйча» делать подношения в адрес администрации нацпарка. Именно этими обстоятельствами и была вызвана непонятная поначалу суета по поводу незначитель­ного и случайного перестрела. К слову, куду мы так и не нашли, хоть и тропили ее усердно два дня с пере­рывами на проверку бейтов. Все это время следопы­ты уверенно шли по следу подранка, периодически натыкаясь на оставленные им лежки. Во время этого затянувшегося и безрезультатного преследования у меня перед глазами стоял Остап Бендер, вальсирую­щий с безмолвной Любовью Полищук и распевающий при этом:

Где среди пампасов бегают бизоны,
А над баобабами закаты, словно кровь,
Жил пират угрюмый в дебрях Амазонки,
Жил пират, не верящий в любовь!

И дальше, уже ближе к концу эпической баллады:
И одною пулей он убил обоих
И бродил по берегу в тоске.

К слову, пельмени и из куденыша вышли отмен­ные, за что отдельное спасибо драгоценной супруге!

БЕДНЫЙ, БЕДНЫЙ ГАРРИ...

Ну, вот и минула половина из тех двенадцати дней, что отведены на добычу пятнистого кота. Мы сидим за вечерним столом. Перед нами стоит уже початая бутылка «Белуги», охлажденная, насколько это было возможно. На подносе - традиционные канапе из бо­родинского с салом, луком и хреном. Обычно подобное канапе-пати мы устраиваем по поводу добычи какого-нибудь значимого трофея. Но нынче результата пока нет. Более того, за это время мы даже не видели следов кота, только кошек. Надежды мы не теряем, времени еще достаточно. Мне ли не знать, какие порой сюрпри­зы преподносит охота на леопарда.

Я интересуюсь у Гарри, как проходила добыча пятнистой кошки нашим предшественником - охот­ником из Норвегии. Выясняется, что трофей был добыт на девятый день охоты и в первый же вечер ожидания зверя в засидке. Сразу после того, как на­кануне камера слежения зарегистрировала самца, кормящегося на приваде...

Следующая пара дней внесла некоторое разно­образие в обыденную круговерть событий, но не более того. На две привады начали ходить молодые кошки, и началась... весна. Африканская весна в субтропи­ках всегда наступает внезапно. Еще вчера ты мерз по ночам и утрам, кутаясь в два одеяла и натягивая, выходя на дело, слои флиса на тело, а сегодня вне­запно теплый ветер уже играет зелеными сережками акаций и свежим листом. Основной массив мест­ного вудленда составляют мопане и акации. Вдоль сезонных русел, богатых влагой, акации достигают огромных размеров и образуют зеленые ярусы, дающие тень и пристанище животным. Изредка можно встретить в лесу и тиковые деревья. Три года назад нам довелось охотиться с Ириной в Танзании, в долине реки Рунгвы, обильно поросшей тиком.

Там впервые пришлось столкнуться с таким явлением, как браконьерская вырубка ценных пород деревьев. Мой профессиональный охотник на том трехне­дельном сафари, Квентин Уайтхед, уже много лет работающий на весьма известную в мире большой африканской охоты компанию Rungwa Game Safaris, рассказывал мне, что в Танзании несколько лет назад был открыт филиал британского холдинга, специали­зирующегося на полном цикле тикооборота. В своих огромных угодьях площадью более одного миллиона гектаров специалисты этой крупной международ­ной компании производят коммерческую вырубку тика, проращивание из семян саженцев и посадку молодых растений взамен вырубленных. Так вот, в составе компании круглогодично работает специ­альный, прекрасно оснащенный и хорошо воору­женный отряд, основной задачей которого является беспощадная борьба с незаконной вырубкой ценных пород деревьев в охраняемых угодьях. Причем в слу­чае малейшего сопротивления бойцы отряда, не раз­думывая, применяют оружие, что в целом вообще очень характерно для любых антибраконьерских мероприятий в черной Африке.

Весна, помимо свежей зелени и тепло­го ветра, пробудила к жизни мух цеце, которых ранее мы не видели. Ловушку для этих насекомых, сделанную из характер­ной голубой синтетики, что стоит непода­леку от кемпа, мы видели ежедневно. А вот кусаться эти мерзкие твари начали лишь сейчас. Ну, уж раз речь зашла о мухах, то вновь придется вспомнить нашего хозяи­на и «пиэйча», мистера Хопкинса. Гарри, очевидно, не самый удачливый парень на свете. Мало того, что лет десять назад в Селусе он горел в самолете, совершив­шем неудачную посадку, и чудом остался жив, получив сильнейшие ожоги ног. Так еще несколько лет назад Гарри умудрился подхватить сонную болезнь после укуса все той же легендарной мухи, став таким обра­зом вторым человеком в Африке за послед­нюю четверть века, кому удалось сделать это. Первым был его охотник, пожилой аргентинец. Он вскоре скончался в результате этого крайне серьезного заболевания, а вот относительно молодой Гарри выжил, заполучив в наследство от за­разы легкое расстройство координации. Таблетки он принимает до сих пор регулярно, вынужден полно­стью отказаться от спиртного и вдобавок ко всему еще и бросить курить! Вот тебе, бабушка, и муха цеце! Большую часть своей жизни Гарри провел на сафари, за время которых сумел добыть две с по­ловиной сотни слонов, двадцать шесть львов, около восьмидесяти леопардов и буйволов без счета. За это время он не единожды страдал от лихорадки, болея малярией. Женат мистер Хопкинс на женщине, которая старше его на четыре года, и детей им Бог не дал. Довольно типичная ситуация для Зимбаб­ве. Большинство белых девушек, пройдя пубертат и едва достигнув совершеннолетия, всеми правдами и неправдами стараются покинуть это милейшее место, отправляясь часто куда глаза глядят, но в ос­новном в страны Британского содружества и США. Отчего в стране среди белой мужской половины существует неудовлетворенный спрос на баб, а лю­биться с представителями иной расы гордые бриты не желают. Так и живут.

НУ, ВОТ И ВСЕ

День катится за днем, не принося хороших ново­стей. На наши десять привад ходят лишь две юные кошечки. Все бейты висят в тех местах, где Гарри в предшествующие годы добывал больших котов. Причем делал это не раз. Нынче же следов не ви­дать совсем. Лишь самки бродят по сухим руслам, но почему-то далеко не все из них решаются при­близиться к приваде, порой проходя в десяти метрах от уже изрядно пахнущего мяса. Чтобы внести разнообразие в повседневную скуку, мы выкатываем бочку с потрохами в русло реки, в пятидесяти метрах от очага в бома. Строим ростовое укрытие и оставля­ем на ночь часовых, которые должны разбудить меня и Гарри, если придет гиена. Но гиена не приходит ни на первую ночь, ни на вторую. Зато приходит стадо слонов в два десятка голов. Самый крупный из них чуть не навестил уже отправившегося спать Олега Подтяжкина в его соломенной избушке. Но ве­тер сменился, и слоны бесшумно растаяли в ночи.

Подошел черед в очередной раз прощаться с бушем. Его красками и запахами, звуками и ти­шиной. Добыть леопарда в этот раз я так и не смог. Ну, что же, не впервой. Последние дни нашего сафари не принесли ничего нового, за исключением разве что появления на одной из дальних привад крупной леопардихи бальзаковского возраста со сло­манным хвостом. Гарри сказал, что знаком с ней, по­скольку не раз видел ее снимки на камерах слежения ранее. Нынче кошечка заматерела и весит не менее 45-50 килограммов. Оставался, правда, эфемерный шанс, что вслед за самкой придет и самец. Такую ситуацию я часто наблюдал и в Замбии, и в Танзании. Но, видимо, здесь было не то место и не то время. Завтра - ранний выезд к взлетной полосе и полдня в Хараре, отведенные на необременительную обзор­ную экскурсию. Вечером - рейс в Дубай.

Мы тепло попрощались с Гарри Хопкинсом на взлетке. Несмотря на неудачу, эмоции от охоты остались самые позитивные. Да и Гарри показался честным малым, что немаловажно в наш суетный век. Уговорились быть на связи. Я, признаться, еще не раз надеюсь вернуться в Зимбабве, если судьба будет благосклонна к моей охотничьей страсти.

В Хараре нас уже ждал Чарли и на удивление тща­тельный досмотр, в котором принимали участие практически все работники аэропортика, коих ока­залось немало! Что искали, не знаю, но так ничего и не нашли.

Чарли повез нас в торговый центр по дороге, показывая город, точнее, ту его часть, что лежала на нашем пути. Хараре изменился и заметно. Исчезли залежи мусора с улиц, чувствовалась работа город­ских служб. Тут и там росли виллы и пяти-шестиэтажные дома. Строились относительно небольшие, по московским меркам, офисные и торговые центры. Видно было по всему, что капитал вернулся в эти края. Чарли подтвердил наши предположения и по­яснил, что экономика последние годы растет и актив­но. Худо-бедно начали соблюдаться законы, особенно в области частного права. В столице - строитель­ный бум, ну, конечно, по зимбабвийским меркам.

Во всяком случае, сравнение с замбийской Лусакой и танзанийской Арушей явно в пользу Хараре.

Олег, Чарли и я коротаем время за бутылкой бе­лого вина в ожидании Ирины, занятой шопингом-лайт в весьма уютном и симпатичном торговом центре в одном из фешенебельных районов столи­цы. Половина продавцов и посетителей - белые. Много мулатов. Представители коренного населе­ния выглядят в большинстве своем замечательно. Много хорошо одетых и ухоженных черных красо­ток и парней в золоте и костюмах. Порядок повсе­местно поддерживается многочисленной черно­кожей охраной. Чарли рассказывает нам о новых угодьях вблизи Виктории-Фолс, конкурс на которые он совместно с Гарри очень рассчитывает выиграть, повествует о семье и жизни. Потом - обед с вернув­шейся Ириной и отъезд в аэропорт.

Удивительно хорошо организованное прохож­дение регистрации и таможни. Проверка оружия не заняла и пяти минут. Бизнес-холл, стакан чиваса со льдом. До свидания, Черный континент. Увидим­ся в следующем году, даст Бог. И с тобой, леопард, увидимся. В следующем году в Эфиопии. Во всяком случае, я приложу все усилия, чтобы эта встреча состоялась. Ведь леопарды в Эфиопии - самые боль­шие в Африке...

16.03.2017