Любовная песнь маралов

Вернуться к списку статей

Когда-то давно, на заре туманной юности, будучи пятнадцатилетним отроком, я был отправлен родителями на все лето в Казахстан. Точнее, в центральную его часть, в пустыню Бетпакдала. В геоло­гическую партию Московского геологоразведочного института имени Серго Орджоникидзе. Да, да, имени того самого, который покончил жизнь самоубийством в тридцать седьмом. И использовал для этого пистолет с оптическим прицелом. Наверное, боялся промахнуться. Пистолет с оптикой давно хранится в экспозиции Исторического музея Москвы, а институт, ставший вдруг академией, до сих пор носит имя ближайшего соратника Сталина.

То лето, когда я впервые оказался так далеко от дома, в окружении незнакомых людей, дало мне очень много. Там, в каменистой полупустыне, я бил железным кайлом шурфы и канавы и медленно, но неот­вратимо превращался из подростка в мужчину. Там же я впервые взял в руки оружие, чтобы бить сайгу на котел. Так уж было принято тогда.

Прошло много лет, и я вернулся в Казахстан зрелым мужчиной, чтобы добыть трофей.

А дождь начал накрапывать еще по пути к началу нашего восхождения. Эту его часть мы проделали на изрядно потрепанный «Ниве» нашего «пиэй-ча» - Сергея Ивановича Стребкова. Уже у самого подножия склона дождь усилился, и к нему до­бавился снег.

Мы оставили джип, взвалили на себя нехитрую поклажу и начали подъем. Несмотря на туман, буквально за пару минут опеленавший склон, налобные фонарики решено было не включать. Так что идти приходилось на ощупь.

Внезапно совсем рядом заревел бык. Я быстро достал из рюкзака и включил «Дедал». Метрах в пятидесяти от нас, на краю ельника стоял молодой олень. Видно его было неважно, сквозь струи дождя, хлопья снега и разрывы тумана. Через пару секунд он исчез. После этой встречи Сергей начал каждые десять минут дуть в свой «пылесос». Ему в от­вет с разных сторон вторили маралы. На все лады, и стар и млад! Я к этому времени уже начал немного понимать их голоса и мог без труда отличить юношу от зрелого мужа.

Несколькими днями ранее мы вернулись из «выкидушки» - трехдневного путешествия на лошадях по одной из речных долин Илийского Алатау. Тогда Сергей разбил летучий лагерь среди величественных тянь-шаньских елей, рядом с ручьем. Наш бивуак, судя по следам, не раз служил пристанищем охотникам всех мастей, но загажен не был. Как-никак мы в самом сердце национального парка «Илийский Алатау» с особым природоохранным статусом.

Охота на марала в нацпарке разрешена, но трофейщикам достается от силы три-четыре лицензии в год и по до­вольно кусачей цене. Остальное расходится среди местных агашек* высшего уровня знатности. Тем не менее оленя в парке много. Ох, как много!

Наш флай-кэмп стоял очень разумно. Можно было жечь костер, говорить вполголоса и выпасать лошадей. Охоте это не мешало. И до основных троп гонного зверя было совсем недалеко - от получаса до часа ровного горного хода.

Тихо матеря меня вместе с Александром, сыном Сергея Иваныча и младшим «пиэйчем», лагерь устанавливала Ирина. Я же, бросив жену на палатки и очаг, с многозначи­тельным видом удалился по горной тропе в сторону мара­льего цирка, на вечернюю зарю. Туда, где поют свою песню тысячи и тысячи лет потерявшие разум и сон от страсти рогоносцы. Среди полян-солнцепеков и полутысячелетних голубых тянь-шаньских елей. Путь к скалистому гребню был недолог и полностью скрыт ельником.

Мы удобно устраиваемся среди обломков древней лавы, чуть ниже вершины.

Все поляны - как на ладони. Сергей Иваныч показывает мне четырех молодых оленей, пасущихся на солнцепеке километрах в полутора от нас, на другом склоне, за ручьем. Я укладываю на камни рюкзак и выбираю удобные упоры, примеряясь к полянам в радиусе четырехсот метров. Про­меряю все дистанции с помощью дальномера. Президент клуба «ОК Сафари» Олег Елагин, сопровождающий нас с женой на этой охоте, меняет на своей камере объектив на телевик. Серега достает свой «пылесос».

Подражать голосу ревущего марала у Сергея Иваныча получается замечательно! Да и мужик он, похоже, быва­лый и довольно открытый. В охотничьих кругах он человек известный. В первую очередь благодаря своей неистощи­мой страсти к добыче волка, которого стреляет десятками за сезон. К маралу Сергей настроен куда более дружелюбно, считая гонного оленя чересчур легкой добычей, но профес­сионально исполнять свои нелегкие обязанности проводни­ка Иванычу это не мешает.

Маралы немедленно отзываются на его голос. Пик рева. Со слов Сергея, продлится еще неделю.

На противоположном склоне мы видим двух бы­ков, откликнувшихся на наш призыв. Один подальше, а второй - метрах в семистах от нас. Тот, что ближе, явно годится на трофей. Со слов Сергея, его рога тянут килограммов на одиннадцать-двенадцать, и он движется в нашу сторону. Если вылезет на ближние поляны, буду стрелять. Дистанция - чуть больше трехсот метров. Мой «Блазер» в калибре 7 мм «Ремингтон Магнум» точен и обладает весьма настильной траекторией. А энер­гии десятиграммового «Орикса» более чем достаточно даже для такого сильного и крупного зверя, как гонный марал.

Внезапно за спиной раздается писк. Оборачиваемся и видим с десяток маралух, буквально в тридцати метрах от нас. Оленухи нас не очень-то боятся, зато весьма неодо­брительно фыркают в нашу сторону. Затем дамы грациозно удаляются вниз по склону, в сторону быка. Ну а он, пред­упрежденный таким образом об опасности, так и не появля­ется в поле зрения.

Первый Трофей

Минут через десять окончательно стемнело, и мы на­чали недолгий спуск к лагерю, где уже стояли палатки, а на костре висел закопченный чайник.

Вокруг ревели олени, выводя не слишком-то затейливую песнь любви. Я понял, что пропал окончательно и захочу слушать этот бессмертный хит снова и снова.

Ночь в палатке пролетела быстро. Встали мы задолго до рассвета. Ветер в горах практически всегда до восхода солнца дует вниз по склону, позволяя тем самым развести костерок и согреть чай.

Мы расходимся. Ирина с Александром уходят во тьму вниз по ручью. Мы тем же составом, что и накануне, на­чинаем максимально беззвучное движение вверх по тече­нию. в том направлении, где вчера видели марала. Идем без света. Сергей постоянно останавливается, прислушивается и долго осматривает склон в выданную ему «лейку». Рогачи орут с четырех сторон.

Минут через сорок стало куда светлее.

Сергей с самого начала работает манком, отвечая на го­лоса других быков, весьма успешно имитируя временное помешательство на сексуальной почве.

И вот марал перед нами. Прибежал и гарцует в ельнике, отвечая на вызов «пылесоса». Я его пока не вижу, но от­лично слышу. Он метрах в двухстах от нас. Еще минут через десять марал становится различим и глазом, и в оптику. Сергей Иваныч, не отрывавший все это время бинокль от глаз, говорит, что бык очень велик телом, но рога вряд ли потянут больше чем на одиннадцать килограммов. Я беру точку прицела в середину легких и стреляю. По тому, как скрутило оленя, стало ясно, что пуля попала по месту. Он пошел вниз по склону, на нас, и выстрел под позвоночник остановил его окончательно. Еще с полчаса нам пришлось ждать солнца, чтобы начать фотосессию.

До полудня мы возились с мясом.

Сначала сняли шкуру на чучело. Затем разделывали и впрямь огромную тушу и вывозили в лагерь мясо на лошадях.

Сергей решил спуститься до своего кордона, где уже много лет живет с женой, Галой. Пристанищем им служит дом лесника, построенный вскоре после войны. У Галы, между прочим, успешно работает бизнес. Риал Эстейт**. На территории стоят две юрты и бревенчатый дом, комна­ты в котором Гала сдает в аренду на выходные. Желающих хватает. Национальный парк «Или-Алатау» находится все­го лишь в восьмидесяти километрах от Алма-Аты. Сергей говорит, что его сенную баню любит время от времени посещать сам Елбасы***, а разок ему довелось хлестать веником широкую спину самого Хуана-Карлоса****, который вместе с президентом приезжал поохотиться на марала.

Кордон служит и нам базовым лагерем. Уговорились, что Сергей вернется назавтра, а мы с Олегом поможем Ирине с Александром, если будет с чем помогать. Или же поохотимся утром на косулю с кабаном, которых здесь тоже хватает.

Лишь через полчаса после того, как Иваныч удалился вместе с конями и мясом, мы осознали, что ничего из до­бычи не оставили на котел. Ни куска вырезки, ни печенки! Не пойму, как это все случилось?! Пришлось в обед давить­ся «дошираком». Ирина с проводником так и не спустились к ланчу в кэмп. Видимо, ждут вечера, не желая терять высо­ту. У Санька тоже имеется в наличии «пылесос», но владеет он им куда менее виртуозно, нежели батя.

На вечерней заре мы с Олегом заняли вчерашнюю пози­цию среди скал и камней. Но, видимо, утренняя охота рас­пугала оленя, и трофейных маралов мы не увидели. Лишь молодняк, да и то вдали.

Подходя к палаткам, услышали уже набивший оскомину запах «доширака» и диалог Ирины и Александра. Обсужда­ли они промеж собой то, как мы их гнусно бросили в лесу без куска мяса, а сами ускакали туда, где есть электриче­ство и баня. Жировать свежатинкой. Немую сцену заверши­ло братание, сдобренное рюмкой спирта, початую армей­скую флягу с которым прихватил с собой на охоту Сергей Иваныч и оставил в лагере нам на потеху. Быстро нарезали луковицу, добавили в лапшу тушенки и еще парочкой обжи­гающих горло дринков отметили утреннюю добычу трофея! Ирина со своим проводником видели со своего склона весь процесс охоты, но сами остались без рогача, хотя честно отрабатывали солнцепеки и поляны. Все же надо подальше расходиться или разъезжаться, дабы не мешать друг другу. Следующим утром мы с Олегом ушли вдоль по речной до­лине уже после рассвета. Ирина с «пиэйчем» покинули кэмп задолго до того, как встало солнце. К полудню все верну­лись несолоно хлебавши. Тут подоспел и Сергей с лошадь­ми. Вечером он парил нас с женой в травяной бане, на­хлестывая пихтовым веником. Из парилки путь наш лежал в небольшое озерцо с водой из подпруженного горного ручья, полного ледяной влаги и голодной, тощей форели. После третьего погружения наступила полная и окон­чательная нирвана. Ирина за ужином из долгожданной маралятины заявила, что утром будет отсыпаться в мягкой постели, а не на камнях в палатке и на охоту не пойдет.

Выше по склону дождь окончательно сменился снегом. Мы поднимались в кромешной тьме уже более часа. Я тихо материл «Дедал», оттягивающий рюкзак бесполезным грузом. Во время коротких остановок на отдых Иваныч отвечал на маралью разноголосицу.

Нам надо успеть до рассвета вылезти на свою позицию в самое сердце локального маралодрома – места, где пересекаются пути оленей, так и не сумевших или не успевших построить свою любовь. Те же, кто собрал гарем, бдительно охраняют его от выскочек. Подобная активность на половой ниве, конечно, подставляет благородных оленей под удар охотника и позволяет поискать достойный трофей, а не стрелять первое зачетно-попавшееся. Именно таким и был наш план, накануне разработанный Сергеем Иванычем в травяной бане. Да и первый бык был добыт в таком же месте, которых в заповеднике сыщется всего-то с полдесятка. И знал их Сергей как свои пять пальцев. Наконец-то мы поднялись на необходимую высоту и расположились на самой вершине невысокой скалы. Несмотря на снег, туман и сумерки, ближайшие поляны уже просматривались.

Сергей Иваныч вовсю и с коленцами дудел в «пылесос». Нам отвечало аж четыре марала. Одного мы сразу увидели. Это был совсем молодой бычок-трехлеток. Возможно, это был первый гон в его жизни.  Второго разглядели чуть позже. Еще один ответил из-под самой вершины. Самым последним рявкнул он. По хриплому, низкому голосу, внезапно раздавшемуся из ельника, сразу стало ясно, что имеем мы дело с настоящим ветераном эротического движения! Первым прибежал малолетка. Ветер дул на нас, спрятавшихся за камнями. До быка, стоявшего под скалой, было не более пяти метров. И он страшно удивил­ся, увидев нас. Тем не менее времени на фотографирова­ние хватило.

Ветеран меж тем, находясь совсем рядом, носа из ельни­ка не казал.

Ведомые Сергеем, начали движение по дуге, потихоньку поднимаясь в сторону солнцепеков.

Внезапно хрипатый рев в сорока метрах. Я снимаю карабин с предохранителя, а палец - со спускового крючка. Оружие в руках. Оптика на минимуме. И тут, как в немой сцене, между елками возникает бык. Одного взгляда на ма­рала достаточно, чтобы понять, что это ровно тот, кого ис­кали. На автомате я прошептал: «Вот он». Встал на колено, нашел перекрестием центр груди зверя и нажал на спуск.

После выстрела рогач крутанулся и исчез в ельнике. Мы не пошли проверять место стрела, а начали двигаться параллельно склону, не теряя высоты. Метров через сто широкий след на снегу указал нам, где искать трофей, тело которого секундами ранее просвистело вниз по склону. Мы нашли его под елью. Здоровенный бычара, кило за 370 с гаком. На рогах по шесть отростков, но сами они толстые, как деревца. Трофеище!

Мы так и не смогли его вытащить из-под тянь-шаньской ели, чтобы как следует выложить для фотосессии. При­шлось снимать как есть.

Эйфория от добычи столь желанного трофея смешалась с усталостью и обезвоживанием организ­ма. Все-таки забег в горы у нас получился мощный. И мы с Олегом Елагиным решили выпить оленей крови. Думаю, что сделал это первый и последний раз в жизни. Все же кровь пить нехорошо. Даже маралью. Но тогда эта чаша и впрямь придала сил. Дорога вниз до «Нивы» заняла не более получаса. Мы по очереди тащили на себе голову оленя со шлейфом из снятой шкуры.

На территорию кордона вкатились победителями. Не хватало разве что выстрелов в воздух на африкан­ский манер. Вскоре после полудня к нам приехал вла­делец казахстанской аутфиттерской компании «Охота-Тур-Евро-Азия» Валерий Босс, который, собственно, и организовал наше путешествие за благородным горным оленем. Валера приехал не один, а с такси­дермистом Олегом, задача которого состояла в том, чтобы обработать добытые трофеи, которые предпо­лагалось сразу забрать с собой. Ну и заодно взвесить их после обработки.

Еще несколько дней мы, очарованные горами и охотничьей удачей, провели в поисках косуль и ка­банов. Затем раньше времени вернулись в город, в ко­тором побывали впервые. Палитра запахов, красок и голосов рынка. Антикварные тюбетейки в ЦУМе. Медео и узбекский плов в чайхане...

В самолет мы грузили две пары рогов, первая из которых весила 10 700 граммов, а вторая - без ста граммов четырнадцать! Тридцать кило филейной вы­резки марала в кулере. Ну и себя, весьма довольных, молодых и счастливых. Времена на дворе тогда стояли относительно либеральные, не то, что ныне, и весь груз благополучно прибыл в Москву, пройдя на месте таможенную зачистку от всего лишнего и наносного!

Уже в зале аэропорта «Домодедово» я заметил на рогах внимательные взгляды двух немцев-охотников и расплылся в широкой улыбке! Ирина меж тем подслушала разговор мамы с маленьким сыном. Мальчик спросил, указывая на рога, что это такое. А мама ему ответила, что это дядя козлика убил, съел, а голову ему оторвал. Паренек смотрел на меня совер­шенно ошалело, видимо, примеряя образ браконьера из мультика, который хотел замочить малыша Гипопошу, чтобы затем «от каждой котлеты из гиппопо­тама поправиться сразу на пять килограммов!». Хотя ради справедливости стоит заметить, что во взгляде каждого из них была доля истины!

В Или-Алатау мы вернулись через два года, в 2009-м.

(Продолжение будет скоро)

* Агашка - чиновник.
*  Риал Эстейт - недвижимость.
*** Елбасы - дословно "глава народа".
*** Хуан-Карлос - Хуан-Карлос Первый де Бурбон, король Испании, нынче на пенсии.

18.03.2016